Владимир Милов о том, почему новые европейские санкции действительно страшны для Путина.
Итак, Евросоюз объявил санкции за отравление Алексея Навального против нескольких крупных российских чиновников, прежде всего главы ФСБ Александра Бортникова и главного куратора внутренней политики в администрации президента Сергея Кириенко. Давайте попробуем отбросить привычный скепсис в отношении европейских санкций («недостаточно», «снова выразили озабоченность», «да путинским эти санкции как слону дробина»), и разобраться, что в реальности означает этот акт со стороны Европы, и каких дальнейших последствий для Путина можно ожидать.
Прежде всего, необходимо поправить тех, кто потешается над западными санкциями против Путина и утверждает, что они якобы «не работают». Такие утверждения вызваны непониманием природы экономических процессов в России и глубокой зависимости путинской экономики от международных финансовых рынков. Вы удивлены, что наша экономика вот уже много лет не растет значительными темпами, и реальные доходы населения падали или стагнировали семь лет подряд? Не удивляйтесь: ключевым фактором роста экономики в предыдущие годы была возможность занимать капитал на внешних рынках. Поскольку наша собственная финансовая система из-за слабости экономики и дефицита доверия не в состоянии генерировать дешевые длинные деньги, российские корпорации и банки традиционно решали эту проблему за счет масштабных заимствований на внешних рынках. Если в начале 2003 года совокупный внешний долг российских банков и компаний составлял всего лишь менее $50 млрд, то к началу 2008-го он превысил $400 млрд, а к своему пику — июлю 2014-го — приблизился к $700 млрд. Наши корпорации и банки бешено занимали деньги на Западе — и это был ключевой фактор, который поддерживал экономический рост в стране.
Но потом Россия сбила Boeing МН-17 над Донбассом, и против крупнейших российских заемщиков были введены беспрецедентные финансовые санкции США и ЕС, фактически лишившие крупные российские банки и компании возможности занимать деньги на внешних рынках. Под эти санкции попали не все, но, с одной стороны, российская экономика к тому моменту настолько монополизировалась, что компании, вошедшие в санкционные списки, уже приобрели критическое значение для перспектив будущего экономического роста, а с другой — многим российским заемщикам, даже не попавшим под санкции, все равно досталось. Международные кредиторы стали гораздо неохотнее давать взаймы любым российским структурам, вне зависимости от их присутствия в текущих санкционных списках (кто знает, что эти русские выкинут завтра или как они связаны с властью, некогда разбираться).
Именно это стало ключевой причиной обвала курса рубля в декабре 2014-го (да, было и падение цен на нефть, но похожий коллапс цен случался и в 2008 году, и с рублем тогда ничего подобного не происходило). Российские заемщики — прежде всего «Роснефть» — оказались лишены возможности брать новые займы на Западе, в то время как портфель текущих кредитов был краткосрочным, и надо было отдавать большие объемы валютного долга в короткие сроки. Это создавало резкий дополнительный спрос на валюту, взять которую было попросту негде.
Россия попыталась заместить западные займы кредитами из Китая, но тут выяснилось, что, во-первых, китайская финансовая система очень мала по мировым меркам, не чета номинально высокому китайскому ВВП (общий объем активов финансовой системы Китая вчетверо меньше финансовых активов США и втрое — Евросоюза), а во-вторых, Китай не привык просто кредитовать третьи стороны направо и налево, и дает деньги взаймы только под гарантии покупки китайских товаров и услуг. В результате Россия, начиная с лета 2014 года, была вынуждена отдавать большой объем внешнего корпоративного и банковского долга без возможности брать новые займы — по состоянию на 1 октября 2020 года, совокупный портфель внешних займов вернулся к уровню конца 2007 года ($388 млрд), сократившись почти на $300 млрд за 6 лет. Невозможность занимать деньги за рубежом — ключевая причина экономической стагнации, оттока капитала и сокращения доходов населения.
Это надо понимать всем, кто привык от незнания предмета посмеиваться над «неработающими западными санкциями». Фактически именно из-за этого фактора российская экономика после 2014 года осталась без перспектив роста — имели бы прежний уровень доступ к международным финансовым рынкам, проблем было бы куда меньше.
В последние годы Путин и его окружение прикладывали колоссальные усилия с целью добиться хотя бы частичного снятия этой международной финансовой блокады. В числе относительных тактических успехов — рекрутинг таких крупных западных лидеров, как премьер Италии Джузеппе Конте или канцлер Австрии Себастьян Курц, которые в разное время прямо призывали к снятию европейских финансовых санкций с Путина и его корпораций.
Но покушение на жизнь Навального изменило эту ситуацию раз и навсегда. Вот главный вывод из решения Евросовета на минувшей неделе: все руководители стран ЕС (включая не только Конте и Курца, но даже старого путинского союзника венгерского премьера Виктора Орбана) без споров подписались под фактическим обвинением в адрес Путина об использовании запрещенных боевых отравляющих веществ для устранения своих политических оппонентов. Серьезность этой декларации нельзя недооценивать — она лишена привычных обтекаемых дипломатических формулировок, и прямо обвиняет именно российские власти в организации попытки убийства Навального запрещенным химоружием. Если кто-то и после этого не понял, то вдобавок введены персональные санкции против высших должностных лиц и силового, и политического блока руководства России — таким образом подчеркивается, что Евросоюз считает отравление Навального спланированной совместной операцией российских силовиков и куратора внутренней политики Кириенко.
Фактически эту декларацию следует считывать просто: путинская Россия де-факто переведена в разряд стран-изгоев, которые используют запрещенное химоружие и травят им политических оппонентов. Обвинения в государственном терроризме прямо не прозвучали, но то, что мы видим — максимально близко к этому. Конечно же, теперь об ослаблении прежних санкций не может быть и речи. Это значит, что путинская экономика фактически лишена возможностей для роста — скорее всего, до тех пор, пока Путин остается у власти.
Почему введенные санкции не вызвали в Европе бурных споров, и возражать не стали даже такие явные союзники Путина, как Виктор Орбан? Объяснение простое: доказательства отравления Навального были предоставлены главам правительств стран их военными разведками, которые имеют соглашения о сотрудничестве с бундесвером и получили эти материалы от него. Спорить с военными разведками сложно. Тем более что, судя по всему, власти европейских стран сделали серьезные выводы из отравления Сергея Скрипаля и были готовы к тому, что российская власть использует химоружие снова. Увы, это не заставило себя долго ждать.
В этом плане не имеет большого значения, сколько конкретных путинских чиновников попало в санкционный список. Здесь важны две вещи. Первое — санкции введены против ближайших подручных Путина из силовой и политической ветвей управления, то есть, по сути, в организации преступлении фактически обвинили самого Путина. И второе — если российским силовикам западные санкции не несут большого практического ущерба (в силу специфики своей работы они не имеют активов в Европе и вряд ли собирались туда эмигрировать), то включение в санкционный список Кириенко несет важный сигнал многим из тех во власти, кого политологи традиционно относили к «либеральному» крылу. Соучастникам путинских преступлений не удастся скрыться за реформаторским прошлым и «либеральным» имиджем — все они имеют реальный шанс оказаться международными персонами нон-грата. Я знаком с Кириенко по работе в правительстве, и не сомневаюсь, что для него случившееся — исключительно болезненный удар: вне сомнения, он связывал свое будущее и планы своей семьи с возможностью беспрепятственно посещать Европу и даже, возможно, перебраться туда на пенсии, как делают многие отставные чиновники. Но за свои деяния надо отвечать.
В целом решение ЕС о санкциях за отравление Навального — не просто внесение нескольких лиц в санкционные списки, но новая страница в отношениях с Путиным, которые теперь будут фактически заморожены на долгие годы, скорее всего, пока Путин остается у власти. После 2014 года главной целью путинской дипломатии в Европе были попытки убедить европейцев «перевернуть страницу» после войны с Украиной и так или иначе нормализовать отношения и вывести Россию из международной изоляции. Помимо традиционных союзников Путина (Орбан, Конте и т.д.), ключевую роль здесь играли установление тесных двусторонних отношений с Эммануэлем Макроном и расчет на уход Ангелы Меркель в 2021 году и установление более теплых отношений с ее преемником.
Теперь все это можно выбросить в мусорную корзину. Макрон очевидно разозлен не только фактом отравления Навального запрещенным химоружием, но и тем, что Путин в телефонном разговоре по этому вопросу пытался отделаться от крупнейшего международного лидера теми же пропагандистскими глупостями, которыми от привык потчевать российскую публику — амбициозный президент Франции явно не готов, чтобы его держали за дурака. Анонсировавшийся ранее визит Макрона в Москву перенесен на неопределенное время. С потенциальными преемниками Меркель ситуация не лучше: влиятельные лидеры германского ХДС высказываются о покушении на Навального куда жестче, чем сама канцлер, что задает понятный тон будущему вектору германской политики в отношении России (все меньше сомнений, что ХДС возглавит и новое правительство по итогам выборов-2021).
Так что нынешняя заморозка отношений — надолго, и Путин вряд ли что-то может сделать, чтобы развернуть ход событий. Это значит — отсутствие перспектив роста экономики, усиливающаяся изоляция, рост внешнеполитической зависимости от Китая. Пока Путин у власти, из этого порочного круга уже не выйти.